Вот уже пять лет мир в некотором недоумении и удивлении прислушивается к тому, что происходит в Иволгинском дацане «Хамбын сумэ». Поводом для этого, как известно, послужило единственное в своем роде событие, произошедшее в сентябре 2002 года -возвращение в мир людей нашего Учителя, XII Пандито Хамбо Ламы Даша Доржи Итигэлова. В этом событии уникально и неповторимо все:

а) жизнь и личность самого Хамбо Ламы Этигэлова;

б) форма его явления миру при возвращении, а именно в виде нетленного тела;

в) то, что его тело за период 75-летнего пребывания под землей не подверглось разложению и гниению, кстати, это касается также и тканей халата, в который он был одет, и досок короба, в котором он сидел в позе лотоса;

г) сохранившаяся эластичность и податливость мягких тканей, подвижность в суставах, включая мелкие;

д) его поза, не требующая поддержки и фиксации;

е) отсутствие каких-либо заметных изменений в теле за последние пять лет его пребывания в Иволгинском дацане;

ж) наличие некоторых признаков жизнедеятельности в его теле. Естественно, столь незаурядное событие не могло не вызвать живейшего интереса в мире, как со стороны широких слоев населения, так и со стороны высоко просвещенных духовных лиц и ученых самых разных направлений. Что на самом деле и случилось. Однако если взять поток газетных и журнальных публикаций как отражение этого интереса в целом, то получается, что они ограничиваются лишь самым общим описанием данного явления, часто повторяя друг друга.

При этом, как правило, их авторами являются журналисты, что предопределяет их скоротечный и репортажный характер с оттенком сенсационности. Наверное, в настоящее время, такое положение дел естественно. Тем не менее, достойно сожаления то, что нам не удалось до сих пор найти ни в одном солидном научном журнале ни одной статьи, посвященной данной теме. Более того, мы еще не видели ни одной работы, которую можно было бы смело назвать научной, если, конечно, я что-либо не пропустил. При таких обстоятельствах, можно уверенно утверждать, что «феномен Итигэлова» еще не стал объектом специального научного исследования (наличие неизвестных нам работ вряд ли изменит картину в целом). Вырисовывается странная картина: с одной стороны, ученые как люди любопытные в большинстве своем наверняка осведомлены о «феномене Итигэлова» и могут даже иметь свое «доморощенное» объяснение, с другой стороны, наука как особый институт явление, как известно, консервативное и критическое, с трудом воспринимающее факты, не соответствующие доминирующей парадигме. Именно этим, по-видимому, можно оправдать некоторое запаздывание науки. И действительно, «феномен Итигэлова» не вписывается как видно, не в одну из известных научных парадигм и в то же время он предстает перед нами как такое явление, которое можно воочию увидеть и удостовериться в его реальности, что позволяет нам рассматривать его как серьезный вызов всему научному сообществу. Наверное, данное утверждение будет верно не только по отношению к науке как таковой, но и по отношению ко всей духовной и интеллектуальной составляющей современной цивилизации. Иначе говоря, данный феномен для того, чтобы быть интегрированным в современный мир, должен быть каким-то образом объяснен и осмыслен. Не может же быть основной целью возвращения Учителя одиноко сидящая на троне замкнутая на самой себе загадка.

Однако, ни для кого не секрет, что наш мир многолик и противоречив. Соответственно, мы не вправе ожидать каких-то линейных и однообразных объяснений и осмыслений рассматриваемого явления. Каждый в меру своего развития и понимания может воспринимать и интерпретировать его по-своему. Но не каждый имеет такую возможность и не каждый будет этим заниматься. Отсюда очевидна необходимость обобщенных толкований, которые могли быть восприняты более широкой публикой.

На этом пути возможны различные подходы. Исходя из самых общих соображений традиционного характера, можно предложить как минимум следующие три подхода к объяснению и осмыслению обсуждаемого феномена.

1. Естественнонаучный подход. В век науки и техники, когда их авторитет чрезвычайно высок, без соответствующего вердикта со стороны науки сложно ожидать, что данный феномен может занять подобающее ему место в современном мире. Однако здесь мы сталкиваемся с проблемами такого уровня сложности и фундаментальности, что для их разрешения требуется, как минимум, пересмотреть и в значительной степени изменить сами основы, базовые принципы данного подхода. При том, это касается не одной науки, а целого комплекса наук, таких как физика, химия, биология, медицина и т.д. Ведь само пребывание Учителя в нашем мире, кажется, подчиняется совершенно иным законам, существенно отличающимся от законов, предписываемых указанными выше науками. Готова ли современная наука к таким революционным изменениям? Судя по всему пока еще нет. Кроме того, нужно иметь в виду, что «феномен Итигэлова» содержит в себе аспекты, которые по своей природе не входят в компетенцию этих наук, такие, например, как духовные практики, религиозные ритуалы, мантры и т.д. Тем не менее, современные научные методики, благодаря своей точности и беспристрастности, позволяют накапливать и осмысливать вполне надежные данные об объективизируюмых сторонах текущего состоянии Учителя, хотя они не могут претендовать в целом, как мы видели, на адекватность и полноту его объяснения и осмысления.

2. Философский подход. При этом подходе надо будет найти предельно общие основания для объяснения и осмысления пребывания Учителя в нашем мире. Из-за многообразия философских школ и направлений, в силу известного постмодернистского произвола в настоящее время достаточно сложно сориентироваться в этом своеобразном философском мире. Тем не менее, сложно представить себе реализацию подобного рода проекта без использования категорий типа «жизнь», «смерть», «бытие» и т.д. Однако, в данном случае с толкованием этих терминов, грубо говоря, «напряженка». Действительно, нынешнее состояние Учителя никак не вписывается, как минимум, в западную двухзначную логику «жизни» и «смерти», где не предусмотрено третье состояние. Похоже, что даже нет и подходящего термина для обозначения подобного рода состояния. Соответственно, такая категория, как бы она не обозначалась, должна быть введена в процесс рассмотрения, что существенно меняет весь подход в целом, и, на самом деле, предполагает совершенно иные основания, которые отсутствуют в современном философском дискурсе. Таким образом, и здесь появляется необходимость пересмотра самих оснований философствования, что равносильно созданию совершенно новой философии и новых правил философского исследования. Следует заметить, что в настоящее время в философии не прослеживается явных тенденций к проектам подобного рода. Однако даже если предположить реальность такого проекта, то и в этом случае адекватность и полнота объяснения без соответствующего научного вердикта может быть подвергнуто серьезной критике и такое объяснение может быть принято далеко не всеми. Кроме того, вряд ли современная философия готова к адекватному восприятию таких явлений как медитация, ретрит, мудры и т.д., ибо их опыт как таковой не известен в практике европейского философствования. Все сказанное, конечно, не исключает необходимость философского подхода, поскольку только на этом уровне возможна интеграция «феномена Итигэлова» с богатейшей сокровищницей мысли Запада. Думается, что в движении в указанном направлении заинтересованы все стороны.

3. Религиозный или духовный подход. Здесь предполагается исследование феномена с точки зрения различных типов духовности и религиозных систем. Очевидно, что наиболее естественным в данном случае будет буддийский подход, поскольку само явление от начала до конца связано с деятельностью буддийского монаха высочайшего уровня. Это, конечно, не исключает возможность и иных толкований, например, с точки зрения христианства. Это было бы очень интересно и полезно.

В рамках данного подхода вполне осмысленный характер приобретают вопросы о психотехнических основах данного феномена, о природе тех ритуалов, духовных практик, мантр и мудр, которые практиковал Учитель, а также вопрос о смысле и значении его явления миру через столько лет в виде нетленного тела. Пожалуй, последний вопрос, ассоциируясь с некоторым знамением, возможным знаком грядущих глобальных перемен в мире приобретает особое значение. Однако, в настоящее время, все же люди приходят к Учителю, в первую очередь, как к заступнику, спасителю, как к святому, который способен разрешить любые проблемы, и в целом, может поддержать человека в сложных жизненных ситуациях.

Что касается вопроса о психотехнических основах, то, думается, что ответ на него может быть найден путем тщательнейшего исследования жизни и деятельности самого Учителя, а также практикуемых им методов и средств духовного развития. Но этот ответ будет чисто буддийским и, соответственно, доступным для понимания достаточно узкого круга буддистов и специалистов-буддологов. Встает новый вопрос о переосмыслении данного ответа в терминах западной культуры и науки, что само по себе является заметным вкладом в их обновление и развитие. Пожалуй, только на этом пути взаимного влияния и обогащения культур возможно приемлемое и может быть даже адекватное осмысление «феномена Итигэлова».

Вопрос о смысле и значении возвращения Учителя, в отличие от предыдущего вопроса, легко может быть переформулирован и переосмыслен в рамках других небуддийских традиций, поскольку темы о знамениях и знаках грядущих событий не являются специфическими только для буддизма. Однако, очевидно, что, отвечая на этот вопрос нам не избежать чисто буддийских аспектов феномена, что опять же приводит к необходимости их истолкования уже в рамках той традиции, которая была выбрана в качестве основы для осмысления, тем самым, обогащая и дополняя ее. И, наконец, следует иметь в виду, что введение упомянутых только что буддийских реалий в ту или иную духовную традицию, их переосмысление, с необходимостью приведет к обновлению и пересмотру самих ее основ, особенно, если эти реалии составляют своеобразный каркас «феномена Итигэлова».

Таким образом, уже из представленного здесь краткого обзора возможных путей объяснения и осмысления данного явления со всей очевидностью вытекает, во-первых, его беспрецедентно масштабный и глобальный характер, касающийся самых глубинных основ науки, философии и духовности, во-вторых, то, что любая попытка интеграции «феномена Итигэлова» в современный мир, и это, пожалуй, принципиально, с необходимостью приведет, в той или иной степени, к обновлению и перестройке всего интеллектуального и духовного ресурса человечества. Уж не к этому ли призывает наш Учитель своим возвращением в виде нетленного тела? И на самом деле, если основными источниками социальных, экологических, нравственных и прочих бед последнего времени являются доминирующие сейчас системы знаний и убеждений, основанные на чрезмерном материализме и эгоистическом индивидуализме, то, в этом случае, Учитель приносит себя нам в жертву, представляя свое тело как некую загадку и заставляя разгадывать ее, побуждая тем самым нас к размышлениям более глубоким, чем обыденные, с целью обновления и перестройки всей нашей системы знаний и убеждений. А иначе, похоже, и не может быть, поскольку любой человек при встрече со столь таинственным явлением, не может не попытаться интегрировать его в свою собственную систему знаний и ценностей, как-то его понять, что и должно привести, к переменам в основах его индивидуального восприятия мира или, что то же самое, системы знаний.

Итак, «феномен Итигэлова» с одной стороны, явно указывает на изъяны наших систем знаний и убеждений, на их неадекватность, и этим самым, с другой стороны, создает основу для их обновления и перестройки.

В дальнейшем, кроме этого нам нужно будет еще учесть следующие обстоятельства:

а) время возвращения Учителя;

б) место, где это событие произошло;

в) способ возвращения Учителя.

Время возвращения Учителя. Если быть точным, то это 2002 год. Конечно же, в данной работе мы имеем в виду не какую-то конкретную дату, а определенный период времени, насыщенный или не насыщенный знаковыми и судьбоносными событиями. В этом отношении конец XX века и начало XXI века, кажется, весьма примечательным. Действительно, во-первых, именно в этот период явно проявилась тенденция к глобальному изменению климата, во-вторых, он был явно насыщен природными катаклизмами (наводнения, землетрясения, цунами, пожары и т.д.) в-третьих, социальные, экономические, политические потрясения, охватившие Россию после развала СССР, в-четвертых, заметное изменение соотношения сил в мировой экономике и политике (появление новых игроков мирового масштаба - Китая и Индии), в-пятых, учащение техногенных катастроф с большими экологическими последствиями и т.д. Перечисленного достаточно, чтобы понять, что время возвращения Учителя было беспокойным и тревожным, хотя оно еще не прошло и в наши дни. Различные традиции могут по-разному трактовать особенности этого времени. С нашей точки зрения синхронность самых разнородных событий, их масштабность, интенсивность, частота, скорее всего, говорят о некотором переходном периоде, который переживает наша Земля, когда одна космическая эпоха сменяется другой эпохой. При этом если иметь в виду буддийское учение о кальпах, то здесь, естественно, речь идет не о великих и больших кальпах, а об эпохах, сопоставимых с малыми или промежуточными кальпами. Тем не менее, разница для людей между двумя этими эпохами в плане природно-климатическом и социально- экономическом может быть разительной и весьма существенной. Не об этом ли предупреждает нас Учитель своим возвращением и не является ли выбранное им для этого время выражением его готовности помочь нам пережить тяготы перемен? Все это не выглядит так уж неправдоподобно в свете представлений о том, что любая более или значимая эпоха должна протекать под каким-либо знаком или под чьим-либо протекторатом. Как бы то не было, похоже, что простые миряне воспринимают приход Учителя именно в этом ключе, когда они подходят к нему как к заступнику и спасителю.

Место возвращения Учителя. Географически территория Бурятии представляет собой, как известно, достаточно пеструю картину, включающую в себя тайгу, горные хребты и настоящие степи. По существу, эта территория является переходной от таежно-горной зоны к Великой степи. Именно это пограничье вместе с величественным Байкалом, похоже, определяет ее особую энергетическую насыщенность. Ведь исторически известно, что гунны набирались сил и энергии в наших и сопредельных краях, прежде чем пойти на Запад и этим дать толчок к великому переселению народов, которое и определило лицо целой эпохи в истории человечества. Можно вспомнить и монголов времен Чингисхана, которые также подпитывались, в том числе и энергией Забайкалья, чтобы затем в результате своих походов получить уже совершенно другой мир, мир в значительной степени определивший эпоху средневековья на обширнейшей территории Земли.

Возможно, наряду с другими та же самая энергия подпитывает сейчас и нашего Учителя, вдохновляя его уже на совершенно иные деяния, не связанные ни с походами, ни с переселениями народов. Речь здесь идет о возрождении буддизма, развитие которого в Бурятии было грубо прервано на самом его пике. В связи с этим, напомним, что Учитель, прежде всего, был буддийским монахом, и для него проблемы восстановления былых традиций не являются чужими. Кроме того, если иметь в виду пророчества многих Учителей из Тибета о возможности бурного рассвета и распространения буддизма в России, то данная миссия Учителя совершенно естественна. Тем более что он, можно сказать, самим возвращением и пребыванием в нашем мире уже успешно ее выполняет. Таким образом, выбор места определялся еще и тем, что в этих краях процветал когда-то буддизм и была необходимость его восстановления, возможно, даже в более крупных масштабах. Образно говоря, в период советской власти Учитель как бы отправился в длительную командировку, и когда время этой власти кончилось, вернулся с тем, чтобы продолжить начатые еще при жизни дела.

Способ возвращения Учителя. Речь здесь идет о том, почему Учитель счел нужным вернуться в виде нетленного тела и не выбрал для своего возвращения какой-либо другой способ? Очевидно, что вопрос не праздный и явно многогранный, включающий в себя целый комплекс аспектов, начиная от психотехнических основ формирования и пребывания нетленного тела, кончая его мифологией и символикой. Эти вопросы, по своему масштабу и значению, заслуживают специального и отдельного рассмотрения. Здесь же нам хотелось обратить внимание еще на один не менее важный вопрос, ответ на который, собственно говоря, и предопределяет принципиальный подход к «феномену Итигэлова». Мы имеем в виду следующий вопрос. Является ли настоящий феномен результатом и плодом целенаправленной деятельности самого Учителя или он является следствием процессов или каких-то обстоятельств, которые от него не зависели?

Так известно, что Учитель ушел из этой жизни в состоянии медитации, предварительно дав наставления и указания своим ученикам, в частности, попросив их похоронить его в позе лотоса в бумхане (саркофаге) и навестить его и посмотреть тело через 30 лет. Кроме того, он попросил начать чтение специальной молитвы для уходящих. Эта просьба вызвала недоумение у лам-учеников в такой степени, что они не могли ее начать. И тогда Учитель сам начал читать молитву, а ученики лишь после этого присоединились к нему. В конце ритуала он и покинул мир.

В связи с последним эпизодом напрашивается вопрос: что же могло вызвать такое недоумение у лам, если чтение подобных молитв у изголовья умирающих является их профессиональным долгом? Пожалуй, только одно. То, что в состоянии Учителя, какое бы оно не было, ничто не предвещало приближение смерти. В этом случае, получается, что весь процесс, условно говоря, от предсмертия до самой смерти, протекал в период проведения ритуала или, что то же самое, когда Учитель находился в состоянии медитации. Отсюда, само собой напрашивается мысль, что данная смерть не является следствием каких-то естественных процессов, а представляет собой результат использования для воздействия на организм Учителя специальных психотехнических средств, т.е. результат медитации. Если это верно, то уже ничто не мешает нам рассматривать уход из жизни Хамбо Ламы, как часть его планомерной и целенаправленной деятельности, которая и привела, в конце концов, к «феномену Итигэлова». Тем более просьба Учителя о посещении и осмотре тела, очевидно, предполагает, что он знал наверняка о том, что его тело через 30 лет будет в целостности и сохранности. В противном случае, данная просьба лишена всякого смысла. Тем самым, действия, предусмотренные в указанной просьбе, также как и уход из жизни, должны рассматриваться как часть некого единого сценария, разработанного Учителем. Что еще в этом сценарии, нам пока не дано знать. Возможно, основные события еще впереди. А сейчас, нам важно осознать, что «феномен Итигэлова» является от начала до конца плодом целенаправленной деятельности его самого и ничего кроме этого не предполагает. С высоты сегодняшнего дня можно утверждать, что тогда, 15 июня 1927 года Учитель пересек границу жизни и смерти, не умирая в обычном смысле этого слова.