Место и роль Института Пандито Хамбо лам в истории бурятского общества, его общественно-политической жизни, в истории бурятской буддийской церкви в России огромна. Пандито Хамбо ламы, стоявшие во главе бурятского буддийского духовенства, сыграли решающую роль в деле распространения буддизма среди бурятского населения, объединения бурятского народа в единую этническую общность и в формировании их национального самосознания. Огромную роль в формировании Института Хамбо лам сыграл первый Хамбо лама бурятских дацанов Дамба-Даржа Заяев. В 1741 году императрица Елизавета Петровна обнародовала религиозный манифест, по которому было официально разрешено исповедовать буддийскую религию, была разрешена религиозная деятельность буддийских монахов, буддийские проповеди. Буддийское духовенство было приведено к присяге, и освобождено от всех податей и повинностей. Первым Пандито Хамбо ламой, главой всех буддистов и бурятских дацанов был назначен Дамба-Даржа Заяев.
Как известно, первоначально распространение буддизма среди бурятского населения было связано с распространением его в Монголии, но впоследствии в этом процессе значимую роль, как уже было отмечено выше, сыграла политика царского правительства Уже с середины XVII века Забайкалье, занимавшее стратегически важную позицию, оказалось в орбите российской политики. Несмотря на отдаленность, край занимал важное место в экономике страны. Через Забайкалье в XVII-XIX вв. проходили важнейшие пути торговли между Россией и Китаем, особую роль играла кяхтинская торговля. С включением в состав Российской империи Бурятия, становится восточной окраиной, призванной удовлетворить потребности развивающегося Российского государства в источниках его финансового благополучия, каковым выступала в первую очередь пушнина. Позднее Сибирь пополняла государственную казну серебром и золотом, другими богатствами. На достижение этой цели были направлены все мероприятия Российского государства по организации управления краем и включении Сибири в общероссийский рынок. Этому процессу в той или иной степени были подчинены и все изменения в культурной и хозяйственной жизни местного населения, переселенческая политика правительства, изучение края. Особое место в этом занимал религиозный вопрос. Буддизм с самого начала своего распространения среди бурятского населения был тесно переплетен с проведением царским правительством национально-колониальной политики в Забайкалье. Царское правительств начинает оказывать всестороннюю помощь в распространении буддизма, осознавая необходимость использования его в качестве основной идеологической базы, а также как основного средства для того, чтобы закрепить свои позиции в Забайкалье. Таким образом, буддизм стал некой опорой царизма в его колониальной политике. С другой стороны, буддийское духовенство также извлекало максимальные выгоды из правительственных мероприятий. Царизм вынужден был поддерживать буддийскую церковь порой даже в ущерб православию. Правительство опасалось, что в результате резких ограничений ламаизма в Забайкалье могут возникнуть течения, нежелательные на случай военной обстановки. Кроме того, Забайкалье было важнейшим стратегическим районом на Дальнем Востоке, и через него шла основная торговля России с Китаем, административным, поэтому вероисповедным делам бурят придавалось особое значение, и все административные вопросы решались царским правительством с оглядкой на буддийское духовенство.
Также царское правительство было, не прочь использовать буддийское духовенство для распространения своего влияния в Монголии, показать себя перед лицом монгольской знати покровителем буддизма. Кроме того, ламы были тесно связаны с бурятскими нойонами, являвшимися проводниками внутренней политики царизма в бурятских улусах. Поэтому царское правительство поддерживало, а иногда поощряло лам, награждая их орденами и медалями¹⁸.
Кроме вопросов вероисповедания, огромное значение придавалось таким вопросам как, кяхтинская торговля, землепользование бурятского крестьянства, проектирование административных реформ в бурятских ведомствах, народное просвещение бурят. Все эти вопросы правительство рассматривало с оглядкой на реакцию со стороны буддийского духовенства, которое могло бы вызвать недовольство среди бурятского населения вплоть до откочевки в Монголию. Царское правительство увидело опасность также и в том, что бурятское буддийское духовенство было связано с зарубежными религиозными центрами в Монголии и Тибете, которые в свою очередь, во многом зависели от политики Китая. Опасение, что через буддизм, посредством буддийского духовенства Китай будет оказывать влияние на политику в Забайкалье, боязнь потерять стратегически важный объект вынуждает царское правительство поддерживать буддизм, но при этом ограничить связи бурятских лам с Монголией и Тибетом. Царское правительство, оказывая всемерное покровительство миссионерам, стремившимся подавить буддизм и шаманизм, вело вместе с тем двойственную политику в отношении лам. Оно к ним относилось то примирительно, то принимало против них ограничительные меры, то награждало их и оказывало покровительство. Колебания царского правительства по отношению к буддийскому духовенству вызывались преимущественно, столкновениями интересов внутренней и внешней политики. Так, например, в то время, когда Синод и сибирское православное духовенство добивались усиления миссионерской деятельности и правительственных мероприятий, направленных против лам, министерство иностранных дел возражало против этих мероприятий, так как оно стремилось использовать лам в интересах внешней политики¹⁹. 
Курс на создание автокефальной церкви бурятского буддизма возник по инициативе царского правительства со времен Саввы Рагузинского. Савва Рагузинский акцентировал два момента, которые нужно было учитывать в сибирской политике: связи бурят с зарубежными религиозными центрами и фискальные интересы царской администрации, то есть возможность исправного и достаточного сбора ясака с населения. Савва Рагузинский учитывал, что ламаистская церковь Монголии и Тибета контролировалась маньчжурским правительством Китая. Религиозная политика Цинов в завоеванных национальных регионах была одним из средств подчинения и порабощения некитайского населения. Поэтому для упрочения позиций России в Забайкалье и, следовательно, на русском Дальнем Востоке следовало установить контроль над зарубежными религиозными связями бурят и пресечь заграничные связи бурятского буддийского духовенства. Савва Рагузинский увидел решение этого вопроса в лояльном отношении к верованиям бурят и в учреждении основ автокефалии. Так, в "Инструкции пограничным дозорщикам" 1728 года было указано следующее: "лам заграничных, чужих подданых в улусы к себе ясачным инородцам не пропускать и довольствоваться теми ламами, которые после разграничения с Китаем остались на российской стороне для того, дабы российских поданных пожитки не чужим, но своим доставались, так как между ламами не без обманщиков бывает, то чтобы шаманством и прочим непорядком простых людей не грабили. Ежели оставшихся лам на российской стороне по нынешнему разграничению недовольно, в таком случае выбирать их между собою из каждого рода по два мальчика благоразумных и к наукам охотных, хотя из сирот или кто похочет, и отдавать тайше Лупсанову, дабы при нем обретающиеся ламы учили оных мунгальской грамоте и прочему, что таким принадлежит, дабы верноподданным ныне и впредь в чужих ламах не было нужды, а которые выучатся совершенно мунгальской грамоте, в которой российским поданным и иноземцам не без нужды, тех обнадеживать милостью его императорского величества в произведении чинов и в начальники²⁰. Из этого документа мы можем видеть, что в 20 годы XVIII века буддизм имел огромное влияние на общественно-политическую жизнь бурятского народа. Данная инструкция, политика царского правительства, несомненно, способствовали ускорению в формировании церковной организации буддизма в Бурятии и в определении церковного статуса буддийской церкви. В 1741 году вице-губернатор Иркутской провинции предписал селенгинской воеводской канцелярии взять с бурятских лам обязательство под угрозой смертной казни не только не переходить за границу, но даже ни явно, ни тайно, ни под какими предлогами сношений с заграничными ламами не иметь²¹. 
В этом же году сибирское начальство впервые собрало сведения о числе лам и кумирен в Забайкалье. Оказалось, что там было 11 "ламских капищ" и 150 лам. Полученные сведения были переданы правительству, и в этом же году были "приведены к присяге на верноподданство России, освобождены от ясака и других повинностей и получили разрешение проповедовать между кочующими свое учение. Главным ламой был назначен тибетец Агван Пунцук, помощником и заместителем которого стал Дамба-Даржа Заяев, впоследствии первый Пандито Хамбо лама бурятских дацанов. В летописи Вандана Юмсунова мы читаем: "Между тем, как до того на севере не было ни одного дацана, был в 1741 году в местности Хилганатай, на Чикое, выстроен кошмовый храм. Его назвали дацаном, и пока там устраивали служения, главный над всеми лама Агван Пунцук и Дамба-Даржа Заяев посоветовались и подали высшему правительству прошение относительно постройки деревянного дацана. Согласно последовавшему в ответ на него указу Чикойского управления за № 1780 от 23 ноября 1753 г., был в той местности выстроен, по образцу далайламского монастыря, нынешний цонгольский дацан Балдан Брэйбун. Он получил семь ширетуев, а главным ширетуем был утвержден тот Заяев"²². 
В 1764 году Дамба-Даржа Заяев был утвержден в звании Пандито Хамбо ламы, т.е. главного духовного лица всех бурятских дацанов. Он стал первым Пандито Хамбо ламой в истории бурятского буддизма. Пандито Хамбо лама Заяев был выдающимся политическим деятелем. Осознав необходимость сотрудничества с правительством для сохранения и дальнейшего распространения буддизма, Хамбо лама Заяев вел не только проповедническую, но и активно занимался общественно-политической деятельностью. Царское правительство в свою очередь, оказывало ему всяческую поддержку, назначив его главным над всеми буддистами в Бурятии. Известно, что до этого времени довольно долго шла борьба за первенство между цонгольскими и гусиноозерскими ламами. Когда Дамба-Даржа Заяев, цонгольский лама получил звание главного ламы, гусиноозерские ламы начали ходатайствовать о назначении Жимба Ахалдаева главным ламой селенгинских бурят. Это соперничество явилось отражением борьбы бурятского нойнства: селенгинского и цонгольского.
Царское правительство оказывает поддержку Хамбо ламе Заяеву, решив, что лучше "отдав власть единому, надеяться на спокойствие, нежели учредя две власти, видеть впоследствии, наиболее вышедшие распри и сугубое неудовольствие"²³. Правительство решило, что легче контролировать дела буддистов посредством одного влиятельного ламы, нежели иметь дело со многими соперничающими между собой ламами. Для этого необходимо было сосредоточить власть в руках одного главного ламы, который был бы достаточно лояльным, и в то же время достаточно влиятельным и имел большой авторитет среди духовенства. Основная задача в упорядочении религиозных дел населения Забайкалья заключалась в том, чтобы подчинить ламаистскую церковь влиянию царского правительства. Для царизма в Забайкалье нежелательно было существование такой организации, которая была бы связана с Монголией больше, чем с политическими центрами Российской империи. Но эту задачу министерства решали по-разному. Министерство иностранных дел выдвигало на первый план дипломатическую сторону вопроса, считая необходимым дать автокефалию Забайкальской церкви и сосредоточить управление в руках Хамбо ламы. Министерство внутренних дел, считало, что не следует придавать особого значения Хамбо ламе, но решить вопрос по административной линии, т.е. подчинить духовенство местной полиции и основное внимание направить на подавление ламаизма строгими ограничительными мерами вплоть до уголовной ответственности для лам, нарушающих постановления правительства о ламаистской церкви²⁴.
Со времени деятельности Дамба-Даржа Заяева на посту Пандито Хамбо ламы начинается история взаимоотношений бурятского буддийского духовенства с верховными политическими деятелями страны. В качестве благодарности за официальное утверждение буддизма в статусе одной из государственных религий, буддисты признают императриц Елизавету Петровну и Екатерину II воплощениями божества Белой Тары (Сагаан Дара Эхэ) из буддийского пантеона. Всех последующих правителей буддийское духовенство именует как "Сагаан хаан" (Белый царь). Таким образом, буддийское духовенство во главе с Пандито Хамбо ламой Дамба-Даржа Заяевым заручилось поддержкой правительства. Все эти сведения говорят о том, какое большое значение придавалось царской администрацией вероисповедным делам бурятского населения. Указ "селенгинским инородцам" от 7 декабря 1807 года гласил, что, "вверя управление одному главному ламе, можно сравнить ламское положение с тем, в каком находятся церкви российские под епархиальным в губерниях управлением, от чего зависит и восстановится должно спокойное пребывание всех лам и их единоверцев"²⁶. 
Все это способствовало дальнейшему продвижению буддизма среди бурятского населения. По материалам комиссии Куломзина в 1774 году в Забайкалье было 617 лам, не платящих ясака. 1822 году числилось 2502, а в 1831 году 4637 лам. По данным хоринской летописи Вандана Юмсунова, в 1846 году в Бурятии было 34 дацана, в них 144 сумэ; количество лам подсчитано по этническим группам и по ведомствам: "Анинская хори" (все забайкальские хоринцы) - 759 лам, "Агинская хори" - 162, "15 отцов" (хамниганы Урульгинской степной думы) - 365, Баргузин - 53, Аларь - 37, "18 родов" (монгольские роды селенгинских бурят) - 3173. Эти цифры свидетельствуют о степени распространения буддизма среди этнических группировок бурятского народа к середине XIX века²⁷.
Такой быстрый рост численности буддийского духовенства вынуждает царское правительство принять ограничительные меры. Царское правительство отправляет в Забайкалье специальных агентов, для изучения религиозной ситуации, для сбора сведений о ламаизме. В 1831 году Министерством иностранных дел был командирован барон Шиллинг фон Канштадт для составления устава о бурятском духовенстве. 1848 году был командирован чиновник департамента духовных дел Левашев, которому был поручен сбор подробных сведений о дацанах, деятельности буддийского духовенства. Он разработал свой "Устав для руководства ламайскому духовенству в Восточной Сибири". Однако его устав также был отклонен. В 1853 году был утвержден проект генерал-губернатора Восточной Сибири Муравьева "Положение о ламайском духовенстве".
В этом "Положении" 1853 года Н.Н. Муравьев провел централизацию административного аппарата церкви, сосредоточив все управление в руках Хамбо ламы, но с другой стороны во всех этих административных делах Хамбо лама был подчинен контролю царской администрации. Барон Шиллинг в своем "Уставе о монголо-бурятском духовенстве" предлагал передать духовные дела бурят в непосредственное ведение высшего начальства, а Хамбо ламу утверждать в должности от имени царя с выдачей специальной грамоты. Эти меры были направлены к тому, чтобы возвысить авторитет Хамбо ламы перед остальными настоятелями дацанов, и к тому же чтобы бурятское буддийское духовенство не было зависимо от зарубежных влияний духовенства Монголии и Тибета. К.М.Герасимова считает, что "Положение" 1853г. помогло консолидации церковного управления в руках Хамбо ламы. С помощью этого законоположения были преодолены распри между хоринскими и селенгинскими дацанами. Гусиноозерский дацан стал главенствующим дацаном, резиденцией Хамбо ламы, а сам Хамбо лама - действительным главой церкви. Царское правительство хотело иметь в Забайкалье твердую почву не только для обороны отдаленных окраин империи, но и для своей внешней политики на зарубежном Дальнем Востоке. О большом значении буддийской церкви в национально-колониальной политике царизма видно из того, что царское правительство находило время заниматься церковными реформами в Бурятии даже в самые трудные для него периоды.
Пандито Хамбо лама Итигэлов считается перерожденцем первого Пандито Хамбо ламы Дамба-Даржа Заяева. Поэтому при характеристике Института Пандито Хамбо лам мы сочли нужным более подробно остановится на биографии Хамбо Заяева, тем более, что именно он заложил основы и главные направления деятельности Института Пандито Хамбо лам.
Деятельность первого Пандито Хамбо ламы Заяева в деле распространения буддийской религии среди бурятского населения огромна. Дамба-Даржа Заяев был одним из первых бурят, отправившихся в далекий Тибет постигать азы буддийской философии. Биография и духовное наследие Пандито Хамбо ламы Заяева, как и многих других бурятских лам, еще до конца не изучены, и требуют дальнейшего кропотливого изучения. Дальнейшее исследование, тщательное изучение жизнеописаний, сочинений бурятских буддийских мыслителей окажет огромную помощь в изучении истории становления, развития буддизма в Бурятии. Как считает Ш.Б. Чимитдоржиев, жизнеописания бурятских лам отличаются достаточной точностью и достоверностью. В отличие от жизнеописаний монгольских монахов, в которых часто присутствуют описания всевозможных чудес, предсказания и сообщения о сверхъестественных способностях буддийских монахов, сочинения бурятских монахов всегда точны и конкретно излагают события²⁸.
В «Биографии Заяева», написанной в 1917 году ширетуем Очировым говорится: Цонгол изагууртай абагад хэмээхэ овог-ту, эсэгэ-ину Зая хэмээхэ, эхэ-ину Дижит хэмээхэ, хоер-ун хубэгуун боложо, 1710 ондо 12-дугаара рабжун-ун тумэр эмэ туулай жэлдэ мэндэлсэн амуй. Бага насун-а Тодо хэмээх нэрэтэй»²⁹. В бурят – монгольских летописях говорится, что первый бурятский хамбо лама Дамба Даржа Заяев провел в Тибете семь лет, изучая буддийскую философию в монастыре Гоман. Источники расходятся по вопросу о времени его поездки в Лхасу. Тугулдэр Тобоев, автор летописи "Прошлая история хоринских и агинских бурят", сообщает, что Дамба-Даржа Заяев отправился в Тибет в 1734 году и вернулся обратно на родину в 1741году. В "Истории одиннадцати хоринских родов" Вандана Юмсунова говорится, что Заяев поехал в Тибет в 1724 году. В таких известных летописях, как "История селенгинских монгол-бурят" Дамби-Жалсан Ломбоцыренова и "История одиннадцати родов хоринских бурят" Ширап-Нимбу Хабитуева, не указана дата его поездки. В "Биографии Заяева", написанной Агваном Доржиевым мы читаем: " В пятнадцатилетнем возрасте он в одиночестве покинул дом, достиг Да-Хурэ. Там он, услышав наставления (вкусив нектар) от высоких учителей, держателей линии преемственности, твердый в своем решении не уклонятся или возвращаться обратно оставил Да-Хурэ и достиг Пекина, столицы манчжурского императора, который прославился как Манзушри. Там он поклонился многим святыням, в особенности святыне Зандан Жуу. Затем в течение трех месяцев достиг монастыря Гумбум Жамбалинг. Там он поклонился также многим удивительным великим святыням, таким как сандаловому древу, на котором существуют "самопроявившиеся" 100 тысяч изображений Сэнге Наро, на месте рождения великого Цзонкавы. Затем в течение 3 месяцев он шел вверх по долине Кукунора, и достиг берега Наг-чу, в течение 10 дней достиг Лхасы, где поклонился многим святыням во главе с Жуу и Шагжамуни. Так он вступил во врата Учения факультета Балдан Даши Гоман, одного из семи факультетов, расположенных в черте прославленного монастыря Балдан Брайбун³⁰. 
"Чимитдоржиев Ш.Б и Пурбуева Ц.П. считают 1725 год годом отправления Хамбо ламы Заяева в Тибет, поскольку данные большинства указанных буддийских исторических сочинений совпадают, и называют примерно близкие даты: Юмсунов - 1742г., Буян-Далай и Жамбал Шераб - 1725г., Очиров - 1726г. В биографии Заяева, написанной А.Доржиевым говорится о том, что Хамбо лама Заяев отправился в Тибет в возрасте 15 лет, следовательно, в 1725 году³¹. 
Кроме того, большинство авторов приводит и дату возвращения 1731г., и сообщают, что в этом же году Заяев провел первый хурал в войлочном дугане у подножия горы Узон. Во многих исторических преданиях повествуется о том, что тангутские и амдосские ламы были впервые собраны Дамба-Даржа Заяевым на первое богослужение в войлочном дугане на берегу реки Иро.
В летописи "История селенгинских монгол-бурят" Д-Ж.Ломбоцыренова говорилось: "Возвратившись, Дамба-Даржа стал проповедовать религию в сонгольском дацане по тибетскому образцу". Он завел порядки Гоман - дацана лхасского Брайбуна. Кроме соборного цогчена, основал шесть дуганов, названных по системе Брайбуна: Нятанлин, Лосоллин, Нимайлин, Чойнхорлин,Рабжайлин, Гоманглин32. На равнине Хилгантуя, в пределах Цонгольского рода находился главный и самый большой в Забайкалье буддийский монастырь. "Кроме главного и шести менее значительных храмов, передает Паллас, здесь находится хорошо построенный дом высшего главы ламайского духовенства. Высшему ламайскому духовному лицу присвоен титул Бандидо-Хамбо-Лама. На север, на восток и на запад от храмов видны огороженные места, в которых главные ламы ставят свои войлочные юрты на земле или на особом помосте, когда они приезжают сюда на время. Все эти строения деревянные и исполнены русскими плотниками по плану, данному Хамбо-Ламой. Последний в молодости был в Тибете и подражал при составлении плана архитектуре пагод этой страны³³.
В 1764 Дамба-Даржа Заяев был утвержден в звании Пандито Хамбо ламы. "Лама Заягиев, как знающий смысл из книг 108 томов Ганчжура утвержден по Указу Пограничной канцелярией от 22 июня 1764 года за №610 Пандито Хамбо ламой³⁴. Дамба-Даржа Заяев еще при жизни пользовался огромным авторитетом среди священнослужителей и верующих благодаря своим знаниям и организаторско - проповеднической деятельности. Он принимал активное участие в строительстве дацанов, обучении молодых лам. В летописях отмечено, что в бытность Дамба-Даржа Заяева Хамбо ламой "постепенно и лам стало много и дацаны распространились среди бурятских родов". Действительно, при нем развернулось широкое строительство дацанов и дуганов, деревянных и каменных, создавались различного рода школы при дацанах, направлялись в основные буддийские центры молодые ламы для продолжения образования. Высоко почитаемому Хамбо - ламе и дацанам верующие в качестве дара преподносили драгоценные предметы и скот. В результате значительно пополнилась монастырская казна, выросло хозяйство дацанов³⁵. Буддийские храмы и монастыри со временем стали оплотом духовных у культурных ценностей бурятского общества, некой консолидирующей силой народа. 
В летописи Вандана Юмсунова говорится: "В силу всемилостивейшего манифеста государыни императрицы Екатерины второй от 14 декабря 1766 года был учрежден особый новый совет по составлению нового положения о различных вероисповеданиях, допущенных в России. Вследствие прошения относительно лица, которое в том совете было бы депутатом от буддистов, в тот совет был послан главный Пандито Хамбо лама Заяев. Он прибыл в государеву столицу, представился ее величеству государыне императрице и был монаршей всемилостивейшей грамотой утвержден в депутатах того совета исповеданий. Он был пожалован ежегодным жалованием в пятьдесят рублей, участвовал в совете по делам вероисповеданий и вернулся с соизволенным ему разрешением свободного исповедания своей религии"36. В летописи Дамби - Жалсан Ломбоцыренова также говорится о том, что Хамбо лама Заяев был в числе прочих делегатов, приглашен Екатериной второй в Москву для составления нового религиозного уложения для последователей различных религий и награжден Андреевским орденом³⁷. Н.Л. Жуковская считает, что Хамбо лама Заяев не мог получить Андреевский орден или орден Святого Андрея Первозванного. Не мог получить этот орден в первую очередь потому что являлся буддистом, а не христианином, как требовали того условия получения ордена. Еще одним условием была принадлежность к высшей аристократии России, владение большим состоянием - орден стоил 200 золотых рублей и оплачивался самим награжденным³⁸. Н.Л.Жуковская пишет, что когда Хамбо лама Заяев увез домой должностной знак депутата Комиссии, который по ошибке и приняли за орден Андрея Первозванного³⁹. Пандито Хамбо ламе Дамба-Даржа Заяеву принадлежит авторство сочинения "Описание путешествия в Тибет", написанного в 1768 году. Оно сохранилось на старомонгольской письменности, текст, которого опубликован профессором А.М.Позднеевым в его "Монгольской хрестоматии для первоначального преподавания" под заглавием "Цонгол овог-ун лама бандида хамба Заягийн Тубэд газар-а явугсан-у домог" (Предание о хождении в Тибет бандида хамба ламы Заява из цонгольского рода). Данная публикация состоит из трех разделов. Сначала речь идет о дацанах и дуганах Бурятии, затем о пребывании в Тибете, о маршрутах пути, пройденных местностях, о хитах и дацанах, ламах и хувараках, о хуралах-богослужениях. В конце идет повествование о местонахождении монастырей, святынь Тибета, Непала и Монголии⁴⁰. В период деятельности Дамба Даржа Заяева на посту Пандито Хамбо ламы в Бурятии были построены Цонгольский (1752), Гусиноозерский (1758), Бултумурский (1762), Аракыретский (1765), Загустайский (1765), Сартольский (1769), Джидинский(1770), Хоринский (1773), Учотуйский (1773), Ацайский (1776) дацаны⁴¹. 

Деятельность Хамбо ламы Заяева имела не только большую религиозную, но и общественно-политическую значимость. Он был первым Хамбо ламой в истории бурятского буддизма, именно его деятельность способствовала дальнейшему успеху распространения буддизма среди бурятского населения.

Литература:

18. История Бурят-Монгольской АССР. Т.1. Улан-Удэ: Бурят-Монгольское книжное издательство, 1954. С. 381

19. История Бурят-Монгольской АССР. Т.1. Улан-Удэ: Бурят-Монгольское книжное издательство, 1954. С. 380

20. Ламаизм в Бурятии XVIII - началa XXв. Новосибирск: Изд. "Наука", 1983. С. 16 
21. Богданов М.Н. Очерки истории Бурят-Монгольского народа. Верхнеудинск: Бурят-Монгольское издательство, 1926. С. 154 
22. Бадмаева Л.Б. Летопись Вандана Юмсунова - памятник письменной культуры бурят XIXв. Улан-Удэ: Изд. БНЦ СО РАН, 2007. С. 301

23. Ламаизм в Бурятии XVIII - началa XXв. Новосибирск: Изд. "Наука", 1983. С. 24 
24. К.М.Герасимова. Ламаизм и национально-колониальная политика царизма в Забайкалье в XIX и начале XX веков. Улан-Удэ, 1957. С.31 
С Пандито Хамбо ламы Дамба-Даржа Заяева начинается история формирования Института Пандито Хамбо лам. Ему принадлежит огромная заслуга становления и организации структуры бурятской буддийской церкви. Все это имело также большое политическое значение для бурятского общества. Этим было положено начало объединения буддистов-верующих в единую систему церковной организации и были созданы предпосылки для преодоления разобщенности между различными этническими группами бурят и формирования целостной этноконфессиональной общности25. 
25. Чимитдоржиев Ш.Б., Ванчикова Ц.П. Первый бурятский Хамба-Лама Дамба-Даржа Заягийн (1711-1777)//Выдающиеся бурятские деятели. Вып.5. Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 2004. С. 72 
26. Кочетов А.Н. Ламаизм. Москва: Изд. Наука, 1973. С. 46 
27. Ламаизм в Бурятии XVIII- начала XX в. Новосибирск: Изд. Наука, 1983. С. 26

28. Чимитдоржиев Ш.Б., Ц.П. Ванчикова. Первый бурятский Хамба-Лама Дамба-Даржа Заягийн (1711-1777)//Выдающиеся бурятские деятели. Вып.5. Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 2004. С. 72 
29. Пурбуева Ц.П., Чимитдоржиев Ш.Б. Дамба Даржа Заяев – первый Пандито хамбо лама бурятских дацанов.//Национальная интеллигения, духовенство и проблемы социального, национального возрождения народов Республики Бурятия. Улан-Удэ: Изд. БНЦ СО РАН, 1995. С.75

30. Доржиев А. Byang chogs bstan pa'I gsal byed rje btsun dam pa panti ta mkhan po bstan pa dar rgyas dpal bzan po'I rtogs brjod mdor bsdus dad pa'I nyin 'byed 'dren pa'I skya rings gsal pa zhes bya ba zhugs so(Краткое содержание биографии достопочтимого Пандито Хамбо ламы Дамба Даржа Палсангпо, распространившего на северной стороне учение Будды называемое "Рассвет, ведущий к свету веры"). Л.7а 
31. Доржиев А. Byang chogs bstan pa'I gsal byed rje btsun dam pa panti ta mkhan po bstan pa dar rgyas dpal bzan po'I rtogs brjod mdor bsdus dad pa'I nyin 'byed 'dren pa'I skya rings gsal pa zhes bya ba zhugs so (Краткое содержание биографии достопочтимого Пандито Хамбо ламы Дамба Даржа Палсангпо, распространившего на северной стороне учение Будды называемое "Рассвет, ведущий к свету веры"). Л.5 
32. Чимитдоржиев Ш.Б., Ванчикова Ц.П. Первый бурятский хамба-лама Дамба Даржа Заягийн (Заяев). (1711-1777)// Выдающиеся бурятские деятели. Вып.5. Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 2004. С. 71

33. Богданов М.Н. Очерки истории Бурят-Монгольского народа. Верхнеудинск: Бурят-Монгольское издательство, 1926. C. 107 
34. Чимитдоржин Г.Г. Институт Пандито Хамбо лам 1764-2004гг. Улан-Удэ: Издательство буддийского института "Даши Чойнхорлин", 2004г. C.33 
35. Чимитдоржиев Ш.Б., Пурбуева Ц.П. Дамба Даржа Заяев – первый Пандито хамбо лама бурятских дацанов// Национальная интеллигения, духовенство и проблемы социального, национального возрождения народов Республики Бурятия. Улан-Удэ,1995. С.79

36. Бадмаева Л.Б. Летопись Вандана Юмсунова - памятник письменной культуры бурят XIX в. Улан-Удэ: Изд. БНЦ СО РАН, 2007. C.303 
37. Чимитдоржиев Ш.Б., Ванчикова Ц.П. Первый бурятский хамба-лама Дамба Даржа Заягийн (Заяев). (1711-1777//. Выдающиеся бурятские деятели. Вып.5. Улан-Удэ: Бурятское книжное издательство, 2004. С.73 
38. Жуковская Н.Л. К вопросу о награде, полученной Дамба-Даржа Заяевым от императрицы Екатерины второй// Мир буддийской культуры. Чита: Изд. ЗАбГПУ, 2001. стр.82 
39. Там же. 
40. Чимитдоржиев Ш.Б., Пурбуева Ц.П. Дамба-Даржа Заяев – первый Пандито хамбо лама бурятских дацанов// Национальная интеллигения, духовенство и проблемы социального, национального возрождения народов Республики Бурятия. Улан-Удэ,1995. С.79 48

41. Чимитдоржин Г.Г. Институт Пандито Хамбо лам 1764-2004гг. Улан-Удэ: Изд. Буддийского института "Даши Чойнхорлин". C. 42